Сферы культуры и искусства всегда были достаточно зыбкими областями в политике всех стран и народов. Некоторые руководители уделяли им большое внимание, как органам, которые могут повлиять на руководящее ими государство в целом; другие же, наоборот, практически не касались данных сфер. В Третьем Рейхе, конечно, по душе пришелся первый вариант. Адольф Гитлер прекрасно понимал, что через искусство и спорт контролировать мировоззрением немцев гораздо проще и понятнее, нежели через политику, так как культура всегда была доступнее и ближе простому человеку. Это вполне объяснимо в данной ситуации — как мы все знаем, он дважды пытался поступить в Венскую Академию Художеств. Соответственно, он был человеком, который близко, даже можно сказать, изнутри был знаком с проблематикой восприятия искусства широкими массами. Нередко в своих речах он также затрагивал эту область культуры и искусства; чего стоит только эта его цитата: «Я убежден, что искусство, доколе оно сохраняет свои здоровые корни, является непосредственным отражением жизни души народа, бессознательно оказывает громадное влияние на народные массы, но всегда при одном условии: оно должно изображать истинную картину жизни и потенциальных способностей народа, а не искажать ее».

При всем внимании к роли искусства в Третьем Рейхе, его эстетические идеалы оставались не ясны. Нет, конечно, общие положения и идеи прослеживались в политике руководства, но четко прописанной гражданской концепции не существовало. Робкие попытки привести свои позиции к единому цельному началу предпринял Альфред Розенберг в своем труде «Миф XX века». Так сложилось, что этот выходец из Таллина был чуть ли не единственным теоретиком всей национал-социалистической идеологии Третьего Рейха. Он являлся приверженцем консервативного подхода к оценке предметов искусства. Как сторонник всего традиционного и классического, Розенберг был первым, кто начал борьбу против «вырожденческого дегенеративного» искусства. Конечно, помимо теоретической деятельности, он занимал и руководящие посты в руководстве партии. К его сожалению, заведующим вопросами культуры и искусства Гитлер в последствии назначил не Розенберга, а его давнего противника Йозефа Геббельса. Можно считать, что эти два человека имели и противоположные взгляды на развитие немецкого искусства, если такое вообще возможно в условиях партии. Но, действительно, Геббельс был, на мой взгляд, наиболее гибким в плане политики и отличался более современным отношением к на тот момент актуальному, авангардному искусству.

Личностные качества этих людей будут иметь глубокий отпечаток на всем развитии культуры и искусства, но пока надо остановиться на том, с помощью чего же правительство контролировало ситуацию, сложившуюся в художественной среде. Фактически этот орган был один — Имперская палата культуры (1933), которая была создана в один год с приходом Гитлера к власти и входила в подчинение Министерству просвещения и пропаганды, которым руководил Геббельс, поэтому формально он и взял на себя руководство, пока в 1939 году палата официально за ним не закрепилась. Практически, вся власть в делах культуры сосредотачивалась в его руках. В Палату входили семь отделений: литературы, прессы, музыки, театра, радио, кино, изобразительного искусства. Каждое отделение, в свою очередь, закреплялось за каким-нибудь видным деятелем этой отрасли. Благодаря этому органу, в культурной жизни Германии существовала одна интересная особенность — прямого давления на художника никто не оказывал, но если он не имел членства в какой-либо палате, то автоматически лишался права творить, продавать свои изделия и жить благодаря своему таланту. Эта позиция вполне ясна и понятна: так как искусство имело сильное влияние на умы граждан Германии ввиду своей формальной и пластической доступности, то эту отрасль необходимо было жестко контролировать. Тем более, Гитлер, мнимо считая себя народным правителем, ориентирующимся на вкусы толпы, прекрасно понимал, что насаждать надо искусство, соответствующее не только нацистской идеологии, но и изобразительно понятное широким слоям населения, а такой цели можно было добиться лишь работая в академическом фигуративном жанре. В результате, в Имперской палате культуры одно время насчитывалось около 250 тыс. человек. Причем Геббельс нередко лично занимался вопросами о принятии того или иного художника в ряды государственных служащих.

Чтобы как-то ограничить влияние своего противника, Альфред Розенберг создает в 1929 году ( еще до учреждения Имперской палаты культуры) Союз борьбы за немецкую культуру. Если обобщать его значение, то Розенберг, в основном, следил и блюл за чистотой нацистского искусства. В принципе, эта должность вполне отвечала его мировоззрению и наклонностям. В его праве было четко контролировать национальную принадлежность художников, ликвидировать любые еврейские проявления, следить за обязательной демонстрацией нацистской идеологии и поощрять любое проявление нордического немецкого идеала красоты в творчестве художников и писателей. Хотя интересно, что четких критериев считать или не считать данное произведение национально-немецким не существовало. Как же тогда происходил отбор? На интуитивном уровне: «Смог ли бы чистокровный ариец сделать это».

Высшее руководство Германии вскоре поплатилось такой политикой — из страны уехали Томас и Генрих Манн, Марлен Дитрих, Альберт Эйнштейн, Оскар Кокошка, Людвиг Мис ван дер Роэ и сотни других. Многие творческие личности остались, но в это время почти не творили, среди таких Кете Кельвиц, Эмиль Нольде, Отто Дикс. С другой стороны, некоторые талантливые немецкие художники получили пропуск в свое безбедное будущее. Известна цитата Гитлера, которую он любил повторять: «Мои художники должны жить как князья, а не ютиться по чердакам, как это обычно представляют себе романтики». И действительно, ни Шпеер, ни Торак, ни Брекер, ни Хильц от безденежья не страдали. Более того, они, как любимцы фюрера, пользовались своими привилегиями и вправе были творить так, как им подсказывает муза, обращая внимания на прославление нацистской идеологии. К сожалению, таких художников были единицы. И сейчас обидно говорить о том, что после свержения нацисткого режима, архитектор Альберт Шпеер по решению Нюрнбергского процесса поплатился за свой талант тюрьмой.

Советуем почитать:

• Архитектура Берлинской филармонии
• Замок Нойшванштайн. Часть 2: Внешний облик замка
• Рецензия на фильм "Бесславные ублюдки"
• Замок Нойшванштайн. Часть 1: Замысел и строительство замка
• Идеальный город: Германиа